Единичные факты встречи на территории Северного Причерноморья преимущественно бисера, бус, подвесок, скарабеев и иных мелких амулетиков из древнеегипетских пасты, фаянса, стекла, притом не только на античных (Онайко, 1966), но и на более древних памятниках (например, эпохи бронзы), известны давно, хотя до сих пор считалось, что подобные материалы поступали сюда не напрямую, а через каких-то торговых посредников.
Между тем, отдельные находки последних лет заставляют предполагать возможность и непосредственных контактов носителей древнеегипетской цивилизации с племенами Понта, притом уже с эпохи Древнего Царства по современной хронологии (Липинская, Марциняк,1963).
Так, в наиболее древних усатовских энеолитических погребениях Александровского кургана (Петрунь,1995) обнаружен фигурный амулетик-подвеска из мелкозернистого, натечной текстуры карбоната кальция, во всем аналогичного так называемому египетскому алебастровому (Лукас, 1958) сырью, а также ранее не встречавшиеся в Северном Причерноморье бусы из роговых кораллов (т.н.горгонарий). В Черном море кораллы одного только вида (и отнюдь не горгонарии) обитают лишь непосредственно у входа в Босфор,так что средиземноморское (включая Мраморное море) происхождение подобного материала не вызывает сомнения, хотя он и не обязательно должен быть египетским.
Зато, несомненно, древнеегипетским является обнаруженное в ископаемой (Погребняк, 1962) почве перевеваемых песков низовий левобережного Днепра (античней Гилей) в районе Кардашинского болота, ажурное украшение из бронзы в ровной темнооливковой патине, с реликтами заглаженного литейного шва по торцевому обводу, доказывающего отливку предмета (общим весом 2,42 г при трех сквозных отверстиях) в составной матрице (рис. 1). Украшенное с лицевой стороны растительным орнаментом, изделие слабо выпукло, подчеркивая этим использование в качестве накладки на деревянной или из мягкого камня основе скорее всего крупной чаши или даже подноса (?). Этот вывод подтверждается присутствием на обратной гладкой стороне предмета трех стерженьков штифтового крепления. Стерженьки-штифты располагаются по условным вершинам почти правильного равнобедренного треугольника, обращенного "острием" к нижней кромке изделия. Торец одного из штифтов упрощен и скошен, два других слабо выпуклы и несут частично сохранившийся мельчайший (различимый в лупу) декор в виде восьмиточечной розетки с девятой точкой по центру. Все точки представляют собой микроуглубления и композиционно представляют собой, по-видимому, личное клеймо отливавшего накладку мастера. На остальной поверхности изделия ничего подобного не просматривается, что вместе с повторением рисунка исключает допущение, что эти микровпадинки (диаметром 0,15-0,2 мм) могли оставляться газовыми пузырьками, нередко выделяющимися в момент заливки расплавленного металла в матрицы.
На лицевой стороне изделия в слабо выпуклом рельефе изображены три толстых, переплетающихся между собой в основании гладких стебля явно водяных растений, типа кувшинок. Однако венчаются они не соответствующим цветком, а лотосовым цветоложем, что вообще-то необычно для художественной традиции прошлого. На всех известных автору фотографиях, зарисовках или в описаниях предметов искусства от Древнеегипетского царства на западе и до скифских племенных территорий на востоке, в Северном Причерноморье, фигурируют именно цветы, а не созревшие плоды этого не произрастающего на припонтийских землях растения.
Например, в предметах гробницы Тутанхамона мотив нильского лотоса повторяется многократно, но опять-таки не плодов, скорее всего табуированных (Липинская, Марциняк,1983), а именно цветов, украшающих, в частности, корму и нос деревянных моделек погребальных барок, предназначенных для переправки "к полям блаженных", наконец, в просвечивающем каменном светильнике в форме несколько стилизованных, со сложноизвивающимися стеблями лотосов (Матье,1965, рис.48, 52). Со второй половины Нового царства (XII-XI вв до н.э.), когда геометрическая стилизация используется все шире, изображение цветущего на воде лотоса остается неизменным, но все шире используется мотив восьмисекторной розетки (Матье,1961,табл. V), кстати, повторяемый микроклеймом на торцах отливки. Наконец, показательно, что именно Поздний период в истории Древнего Египта (XI-IV вв до н.э.) включая саисскую эпоху, знаменуется использованием в пластике малых форм, до того преимущественно каменных, костяных или деревянных, именно бронзы (Ходжаш, Павлов, 1985, рис. 102-103, 105, 111-115, 124, 125, 129-132, 135-141, 150, 162, 164, 167, 172, 173, 177-179, 181-183, 190, 204, 206-213).
Сказанное позволяет в первом приближении датировать появление в Поднепровье владельца чаши с накладными бронзовыми лотосами хронологическим интервалом от конца второго - первой четверти финального тысячелетия до н.э. Это время существования на Украине сабатиновской, белозерской, белогрудсвской, чернолесской, киммерийской последовательно сменявших друг друга доскифских культур вплоть до момента почти синхронного появления здесь в VII в до н.э как скифского населения, так и самых ранних древнегреческих колоний на берегах Северного Понта и Меотиды (Петрунь, 1964, Копылов, 1996) и, конечно, скорее всего этническим египтянином было лицо, некогда побывавшее в районе озер-болот Гилеи и оставившим там свою накладку с пучком лотосов. Неясно, был ли это простой моряк, купец-разбойник или разведчик из жреческого сословия, поскольку именно последним согласно легендам поручались и посещение новых земель, и изъятие особо ценных находок с их территории (Федорова, 1996), но, судя по сюжету бронзового изделия, вряд ли это был предмет, предназначенный для примитивного обмена, а скорее артефакт сакрального использования.
Привлечь же древнеегипетский экипаж именно в Гилею могла ландшафтная близость низовий Борисфена тростниковым зарослям Нильской Дельты. Ведь именно среди камышевых зарослей последней согласно древнеегипетской мифологии, и располагались елисейские "поля блаженных" (Бадж, 1996), где окончившие свой земной путь могли во собственному желанию сливаться с богами местного пантеона или трансформироваться не только в любое из желаемых (плавающих, ползающих или летающих) существ, но и в лотос, который, согласно верованиям, выполняя в загробной жизни функции повелителя полевых растений.
Убедившись со временем, что на западе Нильской дельты райских "камышовых полей" нет, поиск их мог быть перенесен и в другие места, включая Гилею, с попутной проверкой, нет ли здесь условий для произрастания североафриканского лотоса, бобовидные семена которого шли в пищу не только египтян, но и греков (Феофраст).
"Международные
отношения в бассейне Черного моря в
древности и средние века".
Материалы IX международной научной
конференции 25-30 мая 1998 г.
Ростов-на-Дону, 2001 г., тираж 300 экз.
Стр.25-27
OCR Halgar Fenrirsson (halgar#newmail.ru)